В новой редакции — один из самых знаменитых британских романов нового века, «лучший Букеровский лауреат за много лет» (Scotsman). Более того — продолжение «Вулфхолла» также получило Букера — случай, беспрецедентный за всю историю премии. А в марте 2020 года наконец выходит заключительный роман трилогии — «Зеркало и свет».
Англия, XVI век. На престоле Генрих VIII Тюдор — но если он умрет, не оставив наследника, вспыхнет гражданская война. В королевский Тайный совет назначается Томас Кромвель — сын кузнеца-дебошира, успевший послужить наемником во французской армии, поработать во флорентийском банковском доме и проникнуться идеями макиавеллизма, бывший секретарь опального кардинала Уолси. Одни считают Кромвеля беспринципным негодяем, другие — политическим гением. Любыми средствами — лесть и угрозы, подкуп и аресты — исполняя волю короля, он принимается строить новую Англию…
В 2015 году телеканал Би-би-си экранизировал оба романа, главные роли исполнили Марк Райлэнс («Еще одна из рода Болейн», «Шпионский мост», «Дюнкерк»), Дэмиэн Льюис («Ромео и Джульетта», «Однажды в… Голливуде»), Клер Фой («Опочтарение», «Корона», «Человек на Луне»). Сериал, известный по-русски как «Волчий зал», был номинирован на премию «Золотой глобус» в трех категориях (выиграл в одной), на BAFTA — в восьми (выиграл в трех) и на «Эмми» — тоже в восьми.

Еще о книге
«Блистательный исторический роман о приходе к власти человека, которому, казалось бы, очень трудно сочувствовать. Книга, в которой ничто не зря и ничто не исчезает бесследно», — The New York Review of Books.

«Мантел интересуют вопросы добра и зла в применении к людям, наделенным огромной властью. Отсюда ненависть, ликование, сделки, шпионы, казни и роскошные наряды… Она всегда стремится к цвету, богатству, музыке. Она внимательно читала Шекспира, но слышны и отзвуки молодого Джеймса Джойса», — The New Yorker.

«У Хилари Мантел получилось создать персонаж, в который можно влюбиться, — а это, согласитесь, один из лучших способов выучить историю», — Книжное обозрение.

«Противоречия и шероховатость — вот что придает ценность исторической прозе. Найти форму, а не навязать форму. И позволить читателю жить с неоднозначностью. Томас Кромвель — персонаж, для которого это особенно важно. Он почти что эталон неоднозначности. Есть Кромвель популярной истории и Кромвель академической науки, и это два разных человека. Мне удалось объединить два лагеря…», — Хилари Мантел.